Ислам среди татар в первой половине 19 века

Если до конца 18в. ислам считался в Российской империи религией инородцев, то весь 18 в. он терпимой религией части подданных. В 19в. татарами именовали не только поволжских татар, но и вообще все тюркоязычные народы Российской империи, исповедующие ислам: азербайджанские, туркменские, казахские (казахи), казанские, крымские, астраханские, литовские, сибирские и др. татары. Исламское духовенство оправдывало данное явление тем, что какого-то самостоятельного народа нет, есть только единые мусульмане. В данной работе речь пойдет в первую очередь о татарах в современном значении этого этноса.

Усиление революционного брожения в Европе привело сына Екатерины 2 императора Павла 1 к идее объединения всех религий под эгидой самого русского царя с целью борьбы с антимонархическим духом «неверия» и «атеистического вольнодумства». Поэтому неслучайным стал политический союз православной в своей официальной идеологии России с халифом – султаном Турции в 1798-1800гг. для уничтожения начавшей свой расцвет французской республики.

7 августа 1797г. сам российский император Павел 1 указал напечатать в казенной Азиатской Типографии 3600 экземпляров «Алкорана» (Корана) и разослать для их продажи в те губернии государства, где населены народы, которые исповедуют ислам. Известно, что изданные в России Кораны славились своим качеством далеко за ее пределами, получая высокие отзывы со стороны даже светских европейских востоковедов. Начиная же с 1800г. в России власти сняли все ограничения на издание исламской литературы.

Вся общественная и философская мысль татарских авторов начала 19в. Отражала определнную двойственность национально-конфессионального сознания. Причиной этого явления стало взаимное переплетение и наложение двух факторов: сохранения исламских традиций и понимание необходимости некоторых идейных изменений. «В этих условиях новые взгляды, концепции и нормы могли быть осмыслены только сквозь призму ислама в привычных для народа образах и понятиях». Что касается религиозно-политической реакции ислама в татарском обществе начала 19в., то она приняла 2 главные формы: тенденция возрожденчества и религиозный реформизм.

Новый метод в работах по религиозному праву (фикху) предложил Габдрахим Утыз-Имяни (1754-1834), который был уверен в том, что ислам – единственный и истинный источник возрождения татарского общества при условии его правильного восприятия и очищения от неправильных новшеств (бидгат). Он и другие ученые начала века отмечали значение иджтихада, опираясь на «усул-ль-фикх», аналогию (кыяс). Осознавая необходимость приспособления ислама к меняющимся условиям, они стояли на той позиции, что «природа исламского вероучения, абсолютного в своей божественной истине, не может быть поставлена под вопрос». У Г.Утыз-Имяни есть показательные высказывания о конфессиональной принадлежности татар.
Новым явлением стало распространение конфессионима «мусульманин» не только среди татар, но и среди башкир. На рубеже 18-19вв. все больше стал проявляться тот факт, что нельзя быть татарином без исповедания ислама: именно в начале 19в. новокрещеные, т.е. обращенные в православное христианство в 18в., заволновались – «скорее всего они начали понимать, что впредь не смогут быть «татарами» без обращения обратно в лоно ислама».

Великий мыслитель начала 19в. Габденнасыйр Курсави (1776-1812) в своих сочинениях и выступлениях ратовал за свободу мнений, объявляет войну темным сторонам ислама. Известный ученый А.Беннигсен писал о татарских религиозных реформаторах, что «они были одними из первых мусульманских мыслителей, много раньше арабов, турок, иранцев или индусов объявившими о праве каждого верующего искать в Коране и Хадисах ответы на все вопросы политического, социального и религиозного порядка. Их влияние на развитие реформаторского движения не только в России, но и во всем мусульманском мире было совершенно исключительным по важности. Именно благодаря их деятельности, плохо известной на Западе и совершенно самими мусульманскими историками, ислам перестал быть препятствием на пути к прогрессу, и был очищен путь к реформам в других областях: языка, просвещения и политической организации».

Как известно, в 1788г. Екатерина 2 санкционировала создание Оренбургского Мухаммеданского Духовного Собрания (ОМДС), ставшего первым общероссийским муфтиятом. Первым муфтием ОМДС с 1788г. по 1824г. был Мухамметзян хазрат Хусаин. В соответствии с православным обычаем в Российской империи было принято назначение духовенства. М.Хусаин сделал многое для того, чтобы в приходе была сохранена процедура выборов муллы. «Выборные муллы непроизвольно чувствовали свою зависимость от избравшего их народа, из-за чего стремились служить его интересам и запросам».

Нововведением стало и введение специальных экзаменов в процесс определения духовенства. В 1796г. стараниями муфтия вышел указ Сената об освобождении исламских священнослужителей, что повысило влияние указных мулл и ценность выдаваемых муфтиятом свидетельств. ОМДС имел существенный инструмент воздействия на процесс обучения в медресе: посредством экзамена звание мударриса присваивалось именно в муфтияте.
В первой четверти 19в. ОМДС получает официальное разрешение российских властей на строительство мечетей. Это было весомым достижением, поскольку до этого мечети не имели стабильного статуса, в связи с чем их могли в любой момент разрушить (что часто случалось!). Муфтият также использовал право обжалования решений губернских правлений, ущемляющим мусульман, перед императором. Муфтият тех лет можно считать неким подобием протоавтономии татар.

М.Хусаин добился у имперских властей более почетного обращения к муфтиям – «высокопочтенство». Наличие почетного обращения в известной степени свидетельствовало об обретении муфтиями официального места в структуре государственной власти Российской империи. В 1811г. вышел указ императора Александра 2 о рассмотрении судебных исков в отношении муфтия лишь в правительствующем Сенате. «Муфтии с этого времени обрели судебный иммунитет, избавившись от домоганий местного чиновничества».

Среднее звено духовенства – ахуны – обычно были разбросаны по деревням и не оказывали никакого влияния на местные органы власти ни на губернском, ни даже на уездном уровне. В 1804г. М.Хусаин предложил централизацию духовных органов на местах; он выступал и против вмешательства местных органов власти в дела вопросов, входивших в компетенцию ОМДС. Он предлагал создать в столице империи Санкт-Петербурге центральную коллегию по мусульманским делам, а также ее филиалы в главных мусульманских губерниях. Наконец, муфтий предлагал предварительно рассматривать судебные дела в отношении духовенства в ОМДС.

С 1805г. российская политическая элита стала издавать указы, призванные упорядочить жизнь мусульман Закавказья. Первоначально управление последними поручалось ахунду, который контролировал всех тамошних мулла. Только к 1872г. удалось выстроить вертикаль власти из двух правлений – Шиитского духовного во главе с шейх-уль-исламом и Суннитского духовного во главе с муфтием.

В 1810г. согласно манифесту «О разделении Государственных дел на особые управления с означением предметов каждому управлению принадлежащих» курирование исламских вопросов поручили новообразованному Главному управлению духовных дел Иностранных исповеданий. Впоследствии Главное управление духовных дел понизили до департамента, в 1817г. оно вошло в состав Министерства духовных дел и народного просвещения, в 1832г. его передали министерству внутренних дел.

К 1813г. в ходе колониальных войн Российской империи против независимых народов Закавказья Бакинское, Гянджинское, Ширванское, Кубинское, Тебризское, Дагестанское и ряд других ханств по Гюлистанскому миру отошли России. Кроме этих мусульманских народов русские войска в 1828г. коварно напали на горные аулы Чечни, но их присоединение произошло только в 1859г. «Гордый чеченский народ под зеленым знаменем своего знаменитого имама Шамиля оказывал упорное, героическое сопротивление огромной мощи Российской империи более тридцати лет».
В 1818г. М.Хусаин написал доклад на имя министра просвещения о реформе исламской образовательной системы, в которой предлагал создать 2 мусульманских училища – при Казанском университете и в Оренбурге. Кроме исламских дисциплин, в них должны были преподаваться европейские языки и науки, а их выпускники имели бы право беспрепятственного поступления в университет. Осуществлению проекта помешало вмешательство миссионеров.

Вторым российским муфтием стал Габдессалям хазрат Габдрахим, занимавший этот пост в 1825-1840гг. При нем Муфтият разрастался, увеличилось число его сотрудников. По инициативе Г.Габдрахима в Уфе начинают возводиться религиозные здания. В 1830г. в городе открывается первая соборная мечеть, а в 1834г. – вакуфный дом для казыев и путешественников; начинается строительство здания для самого муфтията. Увеличился и штат муфтията: если при первом муфтии он составлял из 5 человек, то Габдессалям хазрат добился увеличения его численности до 12 человек.
Кроме того, при втором муфтии упорядочивается регистрация актов гражданского состояния, с 1829г. в приходы стали рассылать регистрационные книги. Регистрация велась на платной основе, часть пошлин от них накапливалась на специальном счете в муфтияте. Введенные ОМДС сборы от никахов позволили построить ряд мечетей не только при Габдрахиме, но и при его преемнике. В 1831г. создано Таврическое магометанское духовное правление, юрисдикция которого распространялась на западные районы Российской империи.

Продуманные государственные решения в отношении мусульман сочетались с недалекими, а подчас просто варварскими указами. К последним можно отнести указ от 1830г. «О неотступлении от общих правил при погребении Магометан». Единственное, что можно к этому добавить: «в России суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения», что, конечно же, неприемлемо не только по канонам шариата, но и согласно правовой и политической культуре многих государств. Целый ряд указов Николая 2 был связан с событиями кавказской войны, задачами выстраивания политических отношений с мусульманами нынешних Адыгеи, Дагестана и других южных районов империи, где постоянно проходили военные действия.

Третьим общероссийским муфтием был в 1840-1862гг. Габделвахид хазрат Сулейман. В штат ОМДС с 1843г. добавляется еще 3 человека, их число достигает 15. В 1856г. ОМДС получает указ императора Александра 2 на самостоятельную выдачу разрешений на проведение ремонтных работ в мечетях. Через 2 года после смерти Габделвалид хазрата в 1864г. проводится масштабная финансовая ревизия ОМДС. В случае наличия нарушений и растрат миссионеры намеревались потребовать закрытия муфтията. «Но несмотря на то, что через Муфтият прошли десятки тысяч наличных рублей, никаких нарушений не было обнаружено».

Политическое руководство России особое значение придавали такому институту военного исламского духовенства, как полковые муллы, которые служили во многих частях и получали жалованье, сопоставимое с жалованьем полковых священников. Рекруты же из числа мусульман приносили присягу прямо в мечетях. В рамках разработки общероссийского законодательства в 1857г. подготовлен принятый в самом начале правления императора Александра 2 первый «устав духовных дел иностранных вероисповеданий», специальный раздел которого посвящался мусульманам. «С 1845 года должности военных имамов были введены во всех портах Российской империи».

«Замечательными архитектурными произведениями стали каменные и деревянные мечети, строившиеся русскими архитекторами по заказу татар». При строительстве мечетей первой половины 19в. традиционное для культовых зданий планировочное решение сочеталось с чертами господствовавшего классицизма.

Из деревянных мечетей этого периода необходимо отметить Адмиралтейскую мечеть, построенную в 1820г. в Заречье на средства купца Юнусова. Это был высокий сруб на подклете с крутой двускатной крышей. В центре крыши располагался минарет, вход же был с северной стороны. Влияние классицизма проявилось во внешнем декоре здания: он лаконичен, в двускатный навес входа в виде фронтона поддерживался двумя спаренными колоннами классического ордера.

На углу Большой Мещанской (ныне – Нариманова) и Поперечно-Тихвинской (Г.Камала) улиц в 1830г. на средства купца И.Габделькадырова построена Голубая мечеть. В архитектурном решении этого здания проявилось то же сочетание стилей, оно отличалось лишь тем, что было кирпичным и двухэтажным. По периметру здания был протянут делящий его на 2 яруса межэтажный карниз. Минарет Голубой мечети был восьмигранным, расчлененным карнизом на 3 яруса, однако его снесли при советской власти в 1930-е гг.

Особняком стоит Соборная мечеть, построенная местным архитектором А.И.Песке (по другой версии – А.К.Ломаном) в 1849г. Средства на ее строительство выделил Губейдулла Юнусов. Будучи расположена в районе Сенного базара, она стала называться Сенная мечеть. Приемы русской кирпичной архитектуры сочетаются в этом здании с элементами татарского декоративного искусства и строительными канонами мечетей. Интересно, что ее минарет расположен не над центром кровли, а над входным порталом. Минарет Сенной мечети, имеющей форму утончающегося кверху цилиндра, был восстановлен в 1990г.

Список использованной литературы.

1. Арапов Д.Ю. «Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика). – М.: ИКЦ «Академкнига», 2001. – 367с.
2. Силантьев Р. «Новейшая история ислама в России». – М.: Алгоритм, 2007. – 576с.
3. Якупов В. «Общероссийский муфтият и его муфтии». – Казань: Изд. «Иман», 2005. – 48с.
4. Мухаметшин Р.М. «Ислам в общественной и политической жизни татар и Татарстана в 20 веке». – Казань: Татар. кн. изд., 2005. – 246с.
5. Набиев Р.А. «Ислам и государство: культурно-историческая эволюция мусульманской религии на Европейской Востоке. – Казань: Изд. Казанск. Ун-та, 2002. – 244с.
6. «Государственно-конфессиональные отношения в современном Татарстане. Казань: Изд. Института истории АН РТ, 2003. – 224с.
7. Халиков А.Х. «Кто мы – булгары или татары? Кем без – болгарлармы, татарлармы? – Казань: Изд. «Казань», 1992. – 64с.
8. Исхаков Д.М. «Татары». – Набережные Челны: Газетно-книжное изд. «КАМАЗ», 1993. – 64с.
9. «Этнография татарского народа» под. ред. Исхакова Д.М. – Казань: Магариф, 2004. – 287с.
10. «История Казани». Книга 1. – Казань: Татар. кн. изд. – 1988. – 352с.