Первый муфтий Мухамметзян Хусаинов (1756—1824)

МУХАММЕТЗЯН ХАЗРАТ ХУСАИНОВ (1756—1824)

Первый муфтий был назначен именным указом 22 сентября 1788 года. Такой чести сподобился Мухамметзян ибн Хусаин ибн Мансур ибн Анас аль-Джабали аль-Бурундуки. Он работал в период с 22.09.1788 до 17.07.1824. Происходил он из купеческого сословия. Среди его учителей был и прибывший с Кавказа ученый Мухаммад ибн Гали ад-Дагестани. Как известно, в то время мерилом учености человека являлось то, какие книги он прошёл в процессе учебы. По сведениям Ш. Марджани, Мухамметзян хазрат был первым из татар, который освоил цикл литературы, начиная с «Хашияи хыялый» до «Гакаиде Тафтазани». Как видим, назначение именно его религиозным руководителем соответствует шариату, в котором требуется ставить имамами наиболее религиозно грамотных людей. Традиция учёности свойственна всему роду этого муфтия. Так, его дед Мансур хазрат был первым из жителей Поволжья, кто поехал за образованием в Бухару, он являлся автором книги «Таракыйбе Мансурия», написанной им на персидском языке.

Мухамметзян хазрат 70-е годы XVIII века проводит обучаясь в медресе Бухары и Кабула. По возвращении на родину он начинает службу в Оренбурге. В 1785 году он становится ахуном Оренбургской пограничной экспедиции. Как известно, в это время шли переговоры о вхождении Казахстана в состав России. Активное участие в этих переговорах принимает участие и Мухамметзян хазрат. Он многократно встречается с казахскими старшинами и ханами, принимает их в Оренбурге. Благодаря его посредничеству удается предотвратить войну, что спасает от верной гибели тысячи и тысячи жизней мусульман — казахов и татаро-башкир, позволяет казахам сохранить многие свои привилегии при вхождении в состав России. А ведь если бы вспыхнула колониальная война, то сколько народу было бы убито во время геноцида! Очевидно, что проведение такой искусной мирной дипломатии, защита и отстаивание интересов братского казахского народа является безусловной заслугой первого муфтия, о которой не стыдно говорить и на международной арене. Ведь сегодня за такие беззаветные усилия присуждают нобелевские премии мира. Мы же пока зачастую, вместо того чтобы гордиться муфтием Мухамметзяном хазратом, пишем о нем что ни попадя.

Важно подчеркнуть, что такая линия поведения первого муфтия, нацеленная на мир, толерантность, активные миротворческие усилия не случайна, она хорошо вписывается в мировоззренческое понимание Ислама татарами и, более того, произрастает из миролюбивой сущности татарского Ислама. Наши высокоученые предки испокон веков корректно понимали шариат и претворяли в жизнь установки цивилизованного Ислама. В любом случае первый муфтий останется в истории как миротворец, борец за мир. Как видим, движение за мир, миротворчество появилось не в Европе, первопроходцами здесь были наши предки.

Понятно, что такие усилия благоприятно воспринимались и в России. Когда Мухамметзян хазрат был ахуном, его оклад составлял 300 рублей серебром, через год добавляется ещё 200 рублей, а когда он был определен в должность муфтия, денежное содержание повышается до 1500 рублей. Помимо этого хазрату разрешается покупка земель. 26 января 1793 года специальным указом Екатерина II разрешает муфтию покупку рабов за границей.

На торжественном открытии муфтията в Уфе 4 декабря 1789 года Мухамметзян хазрат выступает с очень содержательной речью, в которой подробно останавливается на милостях, оказанных Екатериной II мусульманам, как то издание печатного Корана, строительство мечетей-медресе и т.п.

Наконец, муфтият начинает свою официальную деятельность и с первых же дней его главной задачей становится придание муллам официального статуса, узаконение их религиозной деятельности, ограждение от мелочных придирок чиновничества. В России было принято в соответствии с православным обычаем назначение духовенства. Муфтий Мухамметзян хазрат сделал всё, чтобы не допустить такого назначенческого порядка в определении мусульманского духовенства, иначе в его среду могли бы легко проникнуть предатели и агенты охранки. В определении того или иного человека на место муллы была сохранена процедура выборов его в приходе. Это было большой победой Мухамметзяна хазрата. Выборные муллы непроизвольно чувствовали свою зависимость от избравшего их народа, из-за чего стремились служить его интересам и запросам. Такого рода выборы способствовали росту самосознания народа, пробуждению инициативы, росту ответственности, закладыванию первых основ будущего гражданского общества в нашем народе. Очевидно, что если бы возобладал принцип назначения духовенства, история нашего народа была бы совсем иной. Вряд ли бы был достигнут в течение XIX века такой уровень возрождения и прогресса. Не надо забывать, что сохранению демократических традиций у татар, их продолжению в значительной степени способствовал первый муфтий, так как именно по его предложению стала официально признанной демократическая процедура в определении мулл.

Не менее важным было введение в процесс определения духовенства условия сдачи специального экзамена в муфтияте. Необходимость сдачи экзамена вынуждала претендентов заниматься продолжением учебы. Особенно яркое впечатление на татарскую молодежь произвел и личный пример Мухамметзяна хазрата, восхищаясь его ученостью и образованностью, сотни татарских парней выехало в Бухару на учебу. Если до создания муфтията число обучавшихся за границей можно было пересчитать по пальцам, то после его учреждения выезд в Бухару и вообще на Восток приобрёл значительные масштабы. Теперь в России для молодежи открылась реальная перспектива роста — получить образование, стать муллой, получить официальный документ из муфтията. Родители не жалели денег на образование детей, на то, чтобы они выбились в люди. Этому способствовало и то, что стараниями первого муфтия 9 января 1796 года вышел указ Сената об освобождении мусульманских священнослужителей от телесных наказаний. Конечно, это решение много способствовало росту авторитета указных мулл и ценности выдаваемых муфтиятом свидетельств.

Вот почему в конце XVIII века медресе растут как грибы после дождя. В этих учебных заведениях резко вырастает и качество образования, так как была высока планка требований на экзаменах в муфтияте. И таких плодотворных последствий введения экзаменов на право замещения должности мусульманского священнослужителя можно привести много.

С самого открытия муфтията духовенство поспешило официально узаконить свой статус. Например, в 1791 году в муфтият на экзамен прибыло 789 человек, из них восьмерым было присвоено звание ахунов, семерым — мухтасибов, остальным — имамов или муэдзинов. Видно, какой огромный спрос должен быть удовлетворить Мухамметзян хазрат. Конечно, это удалось только благодаря его незаурядным организаторским способностям.

У муфтията был эффективный инструмент воздействия на процесс обучения в тогдашних медресе — звание мударриса посредством экзамена присваивалось именно в муфтияте. Нужно отметить, что повышение качества преподавания в медресе было предметом заботы всех муфтиев, особенно первого. Например, ещё в 1818 году им написан доклад на имя министра просвещения о реформе мусульманской образовательной системы. Он предлагал создать два мусульманских училища — одно при Казанском университете, второе — в Оренбурге. По мнению муфтия, в этих училищах должны были преподаваться европейские языки и науки. Выпускники этих училищ должны были бы обладать правом беспрепятственного поступления в университет. К сожалению, вмешательство в этот проект миссионеров не дало возможности муфтию претворить эти проекты в жизнь.

Немаловажным достижением муфтията была выдача официальных разрешений на строительство мечетей. Как известно, до этого мечети не имели стабильного статуса, их под любым искусственным предлогом могли просто сломать и такие случаи часто повторялись. Сейчас же к процессу выдачи официального разрешения на строительство был подключён и муфтият.

Итак, появление муфтията позволило татарам и башкирам вздохнуть свободнее, так как отныне их семейные и наследственные дела, а значит и хозяйственные споры стали справедливо разрешаться на основе шариата. Народ смог освободиться от юрисдикции гражданских судов, в которых процветало взятничество и расовый произвол, рассмотрение дел искусственно затягивалось. Даже в случае ошибки местных имамов или ахунов существовала возможность обращаться в муфтият, который выступал в этих случаях как аппеляционная инстанция.

Муфтият и с общеисламских позиций принёс много пользы, появились дополнительные возможности в распространении и укреплении Ислама в этом регионе. Татарские имамы активно использовали появившийся у них официальный статус. Они вели дагват не только внутри России, но и развернули активную проповедь Ислама в казахских степях, так как отныне российские власти не только не препятствовали проникновению туда татар, но и приветствовали. В результате среди северных казахов удалось значительно укрепить Ислам, который сильно утратил здесь свои позиции в средневековье, была исключена опасность ухода их из Ислама. Такая просветительская активность дает свои плоды — большинство казахских родов признаёт Мухамметзяна хазрата в качестве духовного руководителя. Так, например, в 1789 году на встрече с муфтием в Уральске в течение двух месяцев казахские представители признали его своим духовным наставником.

Муфтият с начала своей деятельности повел последовательную работу по укреплению позиций Ислама в России. Если раньше местные чиновники привыкли как угодно угнетать и ущемлять права мусульман, то теперь появился защитник их интересов. Муфтият использовал своё право обжалования решений губернских правлений, ущемляющих мусульман, и перед императором. Например, муфтий Мухамметзян хазрат в письме на имя Александра I жалуется на губернских чиновников, которые презрительно относились и к Исламу, и к муфтию. В результате чиновникам выносится указание об оказании муфтию должного уважения. Такая принципиальная и последовательная позиция приводит постепенно к росту авторитета мусульманского духовенства в России. В то же время, муфтии не были удовлетворены данными им правами, они беспрестанно трудились над расширением своих полномочий.

Российские архивы заполнены проектами муфтиев, содержащими просьбы о расширении полномочий. Муфтият тех лет можно назвать протоавтономией татар. Как видим, идея расширения национального статуса у нашего народа уходит корнями ещё в XVIII век. Например, муфтий Мухамметзян хазрат предлагал создать в Санкт-Петербурге центральную коллегию по делам мусульман с филиалами в губерниях, имеющих большой процент мусульманского населения. Также он предлагал передать в муфтият все судебные дела по мусульманскому духовенству и дать право ОМДС представлять дела духовных лиц в гражданских судах. Понятно, что российские власти отвергли все эти предложения, так как претворение их в жизнь привело бы к резкому усилению Ислама.

Муфтии постоянно ходатайствовали о повышении своего статуса. Например, в 1838 году муфтий Габдессалям хазрат Габдрахимов, а в 1855 году муфтий Габделвахид хазрат Сулейманов просили о повышении статуса ОМДС до уровня губернского правления. С другой стороны губернаторы стремились, наоборот, ограничить права ОМДС и даже его ликвидировать. Например, Уфимский губернатор Ушаков в 1872 году предлагает закрыть ОМДС, так как из-за его деятельности, по его мнению, шло укоренение Ислама среди татар. В этой связи не случайно и стремление православной церкви ликвидировать ОМДС. В миссионерской печати откровенно печатаются призывы с требованиями уничтожения ОМДС. Эти факты также позволяют нам представить настоящую роль муфтията. И если этим планам расформирования не суждено было сбыться, это явный результат мудрой взвешенной политики, проводимой муфтиями.

Особенно первый муфтий старался укрепить статус своей новой должности. Этому способствовали его частые поездки в Санкт-Петербург и личное знакомство с Екатериной II. Россия тех лет была сословным обществом, в котором были в ходу специальные почётные обращения. Мухамметзян хазрат добивается такого обращения к муфтиям, как «высокостепенство». Получение такого права также является достижением. Наличие почетного обращения свидетельствует об обретении муфтиями официального места в структуре государственной власти страны.

Многогранная деятельность первого муфтия в сфере отстаивания интересов Исламской религии вызвало чувство ненависти в среде чиновников и миссионеров. Они, стремясь нанести вред авторитету муфтия, не останавливались и перед организацией грязных провокаций. Например, в 1798 году, когда муфтий был проездом в г. Казани, его устраивают на квартиру в доме покойного купца С. Апанаева. После его отъезда купеческая вдова Айша вдруг объявляет о том, что между ними был заключен никах, используя эту клевету для того, чтобы опорочить муфтия перед общественностью, и засыпает своими многочисленными жалобами все присутственные места. Необходимо отметить, что эта женщина была не татаркой, а турчанкой, попавшей в плен во время русско-турецкой войны. Очевидно, что татарка не способна была бы на такую черную клевету. В течение нескольких лет эта авантюристка преследовала в судебном порядке муфтия, в конце концов отсудив себе его имущество. Таких примеров сознательно организованных провокаций с целью опорочить муфтия можно привести много. Не стоит и говорить о том, что в архивах полно жалоб и доносов со стороны неспособных мулл, мечтающих занять место муфтия. Кроме этого, неспособные муллы, которым по невежеству не удалось сдать экзамены в Уфе, для того чтобы скрыть свою неграмотность, старались объяснить провал на экзаменах требованием взяток в муфтияте. Однако все эти сплетни, несмотря на многочисленные проверки, никогда не находили подтверждения.

От назойливого мелочного судебного преследования муфтий смог избавиться только в 1811 году, когда 11 октября вышел царский указ о рассмотрении судебных исков в отношении муфтия только в Правительствующем Сенате. Как видим, милостью Всевышнего усилия клеветников, стремившихся навредить Мухамметзяну хазрату, наоборот, привели к повышению его статуса. Муфтии с этого времени обрели судебный иммунитет, избавившись от домоганий местного чиновничества.

По обычаям того времени первый муфтий постепенно превратился в крупного землевладельца и помещика. Российское законодательство запрещало ему иметь крепостных православного исповедания, поэтому он покупал их за границей, среди купленных рабов много было и арабов. Интересно, что эти рабы — арабы при подстрекательстве чиновников крестились и таким образом становились свободными. К сожалению, сегодня часть нашей татарской молодёжи, наоборот, спешит стать рабами случайных арабов — ваххабируясь, они позорят наш народ. А ведь наши деды, как видим, прекрасно знали, кто есть кто в религиозном плане.

Первый муфтий получает и международное признание, мы уже упоминали о его заботах о казахах. В добавление можно сказать, что он, рискуя потерять свое место, бесстрашно заступался за казахов, оказавшихся в русских тюрьмах, и добивался их освобождения, из-за чего его отношения с оренбургским губернатором доходили до враждебных. Такие гуманитарные усилия сделали его популярным в Средней Азии, даже султаны искали повода породниться с ним. Например, 1 августа 1800 года в Оренбурге состоялось бракосочетание муфтия с дочерью бывшего хивинского хана Карая по имени Каракуз. На свадьбе присутствовали многие казахские ханы и даже российские сенаторы М. Г. Спиридонов и Н. В. Лопухин.

Муфтий также участвует в приведении к присяге на верность России кабардинцев, помогает в создании здесь системы шариатских судов. Кроме этого, он ведет переговоры и с туркменами, способствует налаживанию торговли с азиатскими странами.

Муфтий Мухамметзян хазрат считался крупным ученым своего времени, у него собралась большая библиотека книг на восточных языках. Его ученость была признана и официальными научными кругами — хазрат был избран почетным членом Совета Казанского университета, а также Санкт-Петербургского вольного экономического общества.

Муфтий Мухамметзян хазрат скончался 17 июля 1824 года и похоронен в д. Адзитарово (ныне Кармаскалинский район Башкортостана).